Подобные работы

Новая Экономическая Политика

echo "Содействовать выполнению данной задачи и было призвано введение НЭПа (Новой Экономической политики). Возможно, годы нэпа для многих советских людей были лучшими годами эпохи правления большевико

Александр I

echo "Соглашаясь со своими респондентами, Екатерина сокрушалась, что, к сожалению, Россия еще не созрела для таких радикальных реформ, но что это дело весьма недалекого будущего. Трудно сказать, каки

Народно-освободительная борьба в период присоединения Казахстана к России

echo "Основными жителями южноуральских степей все более и более осваивалась. Увеличивалась численность Яицкого казачьего войска за счет крестьян, бежавших от помещиков, от гнета дворянского государст

Объективные причины октябрьской революции 1917 г.

echo "Только проследив все объективные предпосылки к Октябрьской революции 1917 года, можно строить какие-либо обобщения и теории, объясняющие произошедшее. Целью данной работы является нахождение объ

Правовой статус Королевства Польского в составе Российской Империи

echo "Король и наместник. 8 Сейм 9 Правительство и администрация 10 Восстание 1830-1831 гг. 11 5. Глава IV Польское Королевство в 1831-1864 гг. 12 Преследование и ликвидация отличий 12 Реформы Алексан

Правовая система России во 2-й половине XlX - начале ХХ вв. Судебная реформа

echo "Эволюция правовой системы……………………………………………………………………...12 § 2. Гражданское право…………………………………………………….22 § 3. Обязательственное право……………………………………………...25 § 4. Уголовное право……………………………………………………

Начальный период Великой Отечественной Войны

echo "События от первого дня войны до разгрома немцев под Москвой заняли у К. Симонова первую книгу трехтомного романа ² Живые и мертвые ² . Один только список исторической, мемуарной и худо

Просвещенный абсолютизм

echo "Назрела необходимость дать определенные гражданские права свободному населению, а также улучшить положение крепостных. Именно этими обстоятельствами можно обяснить появление Наказа, разработанн

Новая Экономическая Политика

Новая Экономическая Политика

Содействовать выполнению данной задачи и было призвано введение НЭПа (Новой Экономической политики). Возможно, годы нэпа для многих советских людей были лучшими годами эпохи правления большевиков.

Подъем экономики после разрушительной гражданской войны, несомненно, стал возможным благодаря восстановлению, хотя и не полного, рыночных отношений в советской экономике, отказа от многих идеологических догм в экономике.

Только благодаря нэпу большевикам удалось удержаться у власти, окончательно устранить своих политических соперников в лице других политических партий и внутренней оппозиции.

Вместе с тем, относительная либерализация экономики не привела к демократизации в общественной и политической жизни в Советской России. Для любой, успешно функционирующей рыночной системы, абсолютно необходима политическая стабильность, гарантии собственности, инвестиций и т.д., однако ничего подобного большевики предлагать не собирались. В этой ситуации развитие частного сектора ограничивалось лишь мелким предпринимательством и спекуляцией, что явно не способствовало успешному развитию экономики. Но в целом, после нескольких лет террора переход к новой экономической политике позволил поднять экономику Советской России из разрухи.

Начатый в стране, где люди умирали с голоду, нэп представлял собой радикальный поворот в политике, акт колоссальной смелости. Но переход на новые рельсы заставил советский строй на протяжении года с лишним балансировать на краю пропасти. После победы в массах, которые во время войны шли за большевиками, исподволь нарастало разочарование. Для партии Ленина нэп был отступлением, концом иллюзий, а в глазах противников - символом признания большевиками собственного банкротства и отказа от своих проектов. Исход гражданской войны и интервенции после Первой мировой войны убедительно показал, что вооруженной силой Советскую Россию и союзные с ней республики не возьмешь.

Поэтому началось постепенное признание Советского государства. Этот процесс привел к известной Генуэзской конференции. В конце 1921 г.

Советская Россия обратилась к Антанте с предложением провести международную конференцию для подсчитывания итогов войны.

Антанта откликнулась на это предложение, рассчитывая на взыскание долгов с Советской России, а также за национализацию предприятий и прочего имущества, проведенную Советской властью. В свою очередь советская делегация, возглавленная наркомом иностранных дел Г.В. Чичериным, предъявила свой счет. В результате оказалось, что не Россия в долгах у Запада, а западные державы еще должны нам.

Впрочем, советские дипломаты не возражали против постановки вопроса о возвращении долгов, но лишь при условии предоставления Советскому государству новых займов, необходимых для подъема хозяйства. Кроме того, Западу предлагалось широкое поле деятельности в Советской России, в особенности всякого рода концессии.

Западные державы не согласились на эти предложения, и конференция зашла в тупик. Тем не менее в ходе конференции России удалось подписать в пригороде Генуи -Раппало сепаратное соглашение с Германией о взаимном отказе от претензий. Это положило начало миролюбивым взаимовыгодным отношениям между Россией, а потом и Советским Союзом и Германии, длившимся затем до самого прихода к власти Гитлера.

Историческое значение Генуи и в том, что усилилось признание Советской России на международной арене.

Переход к миру ставил пред страной новые сложные задачи, прежде всего в хозяйстве.

Экономическое положение было ужасным. Нужно было восстанавливать хозяйство, отброшенные по некоторым показателям на два века назад.

Военный коммунизм не создавал экономических стимулов для развития производства, ибо работник, прежде всего крестьянин, не был лично заинтересован в его расширении.

Наоборот, он стал производить продукции не больше, чем могла потребить его семья. Очень важна была и политическая обстановка в стране.

Военный коммунизм создавал социальное напряжение.

Крестьянство, еще терпевшее продразверстку, опасаясь возвращения помещиков, теперь, когда эта угроза отпала, перестало мириться с изъятием произведенной продукции.

Грозным предупреждением властям явилось известное Тамбовское восстание, оно проходило уже не только под экономическими, но и под политическими лозунгами. На его подавление была брошена даже регулярная армия во главе с бывшим царским офицером и будущим советским маршалом Тухачевским. Жизнь диктовала: нужно уходить от прежних методов экономического и политического руководства. Об этом и пошла речь на Десятом съезде РКБ (б). Основным звеном новой экономической политики, сокращенно именуемой нэпом, явился переход от продразверстки к продналогу.

Государство теперь стало забирать лишь часть произведенной крестьянином продукции и создавало производителю возможность продать остальное на рынке, а, следовательно, улучшить свою жизнь.

Переход к продналогу означал возвращение к рыночным отношениям в экономике, прежде всего в сельском хозяйстве.

Кризис 1921 года С конца 1920 года положение правящей в России партии большевиков стало стремительно ухудшаться.

Многомиллионное российское крестьянство, отстояв в боях с белогвардейцами и интервентами землю, все настойчивее выражало нежелание мириться с удушавшей всякую хозяйственную инициативу экономической политикой большевиков.

Последние упорствовали, ибо не видели в своих действиях ничего ошибочного. Это понятно: ведь “военный коммунизм” расценивался ими не просто как сумма вынужденных войной чрезвычайных мер, но и как прорыв в правильном направлении - к созданию нетоварной, истинно социалистической экономики.

Правда, признавали большевики (да и то в основном позднее), продвинулись к новой экономике по пути коренной ломки прежних рыночных структур намного дальше и быстрее, чем планировалось первоначально, и объясняли это тем, что буржуазия сопротивлялась по-военному, и необходимо было ради защиты революции немедленно лишить ее экономического могущества. В новых же, мирных условиях, крестьянам следует набраться терпения, исправно поставлять в город хлеб по продразверстке, а власть “разверстает его по заводам и фабрикам”, оперативно восстановит на этой основе почти полностью разрушенную за годы лихолетья промышленность, вернет крестьянству долг - и тогда-то , по словам Ленина, “выйдет у нас коммунистическое производство и распределение”. В ответ один за другим в разных концах страны (в Тамбовской губернии, в Среднем Поволжье, на Дону, Кубани, в З. Сибири) вспыхивают антиправительственные восстания крестьян. К весне 1921 г. в рядах их участников насчитывалось уже около 200 тыс. человек.

Недовольство перебросилось и в Вооруженные Силы. В марте с оружием в руках против коммунистов выступили матросы и красноармейцы Кронштадта - крупнейшей военно-морской базы Балтийского флота. В городах нарастала волна массовых забастовок и демонстраций рабочих. По своей сути, это были стихийные взрывы народного возмущения политикой Советского правительства. Но в каждом из них в большей или меньшей степени наличествовал и элемент организации. Его вносил широкий спектр политических сил: от монархистов до социалистов.

Объединяло эти разносторонние силы стремление овладеть начавшимся народным движением и, опираясь на него, ликвидировать власть большевиков. В критической ситуации первой послевоенной весны руководство партии большевиков не дрогнуло. Оно хладнокровно бросило на подавление народных выступлений сотни тысяч штыков и сабель регулярной Красной Армии.

Одновременно В.И. Ленин формулирует два принципа “урока Кронштадта”. Первый из них гласил: “только соглашение с крестьянством может спасти социалистическую революцию в России, пока не наступила революция в других странах”. Второй “урок” требовал ужесточить “борьбу против меньшевиков, социалистов-революционеров, анархистов” и прочих оппозиционных сил с целью их полной и окончательной изоляции от масс. В результате Советская Россия вступила в полосу мирного строительства с двумя расходящимися линиями внутренней политики. С одной стороны, началось переосмысление основ политики экономической, сопровождавшееся раскрепощением хозяйственной жизни страны от тотального государственного регулирования. С другой - в области собственно политической - “гайки” оставались туго закрученными, сохранялась окостенелость советской системы, придавленной железной пятой большевистской диктатуры, решительно пресекались любые попытки демократизировать общество, расширить гражданские права населения. В этом заключалось первое, общее по своему характеру, противоречие нэповского периода.

Переход к нэпу Руководству РКП (б) стоило немалого труда убедить рядовых коммунистов в целесообразности нового экономического курса, встретившего на местах определенное противодействие.

Несколько уездных парторганизаций усмотрели в оживлении частной торговли и в переговорах с иностранными капиталистами о концессиях “капитуляцию перед буржуазией”. Практически во всех парторганизациях имели место случаи выхода из РКП (б) “за несогласие с нэпом”. Весьма распространенным было и мнение о тактическом смысле решений Х съезда, якобы призванных в первую очередь стабилизировать политическую обстановку в стране; в этой связи совершенно стихийно было пущено в оборот выражение “экономический Брест”, намекающее не только на вынужденный характер уступок крестьянству, но и на их скорое аннулирование.

Работники Наркомпрода мало считались с разницей между разверсткой и натуральным налогом и ожидали не ранее, чем осенью, вернуться к политике продовольственной диктатуры. В связи с нарастанием недовольства со стороны “низов” РКП (б) ее Центральный Комитет решил созвать в мае 1921 г. экстренную Всероссийскую партконференцию. В своих выступлениях на конференции В.И. Ленин доказывал неизбежность новой экономической политики, подтвердив, что она вводится не для обмана, а “всерьез и надолго”, возможно, на 5-10 лет. “Конечно, - говорил он, - приходится отступать, но надо самым серьезным образом, с точки зрения классовых сил относиться к этому.

Усматривать в этом хитрость - значит, подражать обывателям...”. Суть же сложившегося соотношения классовых сил, было таково, что “или крестьянство должно идти с нами на соглашение, и мы делаем ему экономические уступки, или - борьба”. Накануне Х Всероссийской партконференции В.И. Ленин еще раз уточнил формулу предпринимаемого “отступления”, обозначив ее понятием “госкапитализм”. Эта формула вобрала в себя и концессии, и совершающийся через органы кооперации товарообмен с крестьянством, и частную торговлю на комиссионных началах, и аренду мелких государственных предприятий. В написанной в апреле 1921 г. брошюре “О продовольственном налоге” он признал, что “еще много нужно и должно поучиться у капиталиста”, что “за науку заплатить не жалко, лишь бы учение шло толком”. Прочитавший рукопись брошюры Л.Б. Каменев написал В.И. Ленину в своем отзыве, что большинству партработников она покажется “чем-то неслыханным, новым, переворачивающим всю практику”, поскольку “весь аппарат (Губисполкомы, комиссары и пр. и пр.) привык работать как раз в обратном направлении”. Так оно и происходило: стремление идти на выучку к капиталистам сопровождалось боязнью капитализма, причем не только рядовыми, но и ответственными партработниками. Не исключением из правила был и В.И. Ленин. В конце 1922 г.

Политбюро РКП (б) отклонило по его инициативе чрезвычайно выгодную концессию английского предпринимателя Л. Украта. По сведениям Г.Е. Зиновьева, “Владимир Ильич выступил против этой концессии не потому, что условия Украта были плохи, а потому, что в конце концов он себе сказал, он и мы с ним: лучше бедненькая, серенькая Советская Россия, медленно восстанавливающаяся, но своя, чем быстро восстановившаяся, но пустившая козла в огород, такого козла как Украт”. Боязнью капитализма было проникнуто стремление В.И. Ленина и активно поддерживающих его Л.Д. Троцкого и Л.Б. Красина не допустить демонополизации внешней торговли, несмотря на то, что деятельность Наркомвнешторга была крайне расточительной. По мнению В.И. Ленина, даже частичное открытие границ повлекло бы за собой “беззащитность русской промышленности и переход к системе свободной торговли.

Против этого мы должны бороться изо всех сил...”. Заявляя о том, что нэп вводится “всерьез и надолго”, лидеры большевизма не упускали возможности подчеркнуть, что все это - “не навсегда”. Недаром в начале 20-х годов Политбюро ЦК обращало особое внимание на правовую сторону регулирования частнохозяйственных отношений, чтобы иметь против них наготове соответствующие юридические основания. “Величайшая ошибка думать, - писал В.И. Ленин в марте 1922 г., - что нэп должен положить конец террору. Мы еще вернемся к террору и к террору экономическому”. В сентябре 1922 г. на Политбюро ЦК РКП (б) специально, например, заслушивался вопрос о досрочном расторжении концессионных соглашений. Было решено иметь в гражданском и уголовном законодательстве такие статьи, “которые в нужный момент обосновали бы прекращение концессии”. Действительно, период формирования государственных хозрасчетных трестов давал немало примеров сращивания интересов руководства трестов и спекулянтов-предпринимателей, срывавших немалые барыши с торгово-посреднических услуг этим трестам, вместо того, чтобы самим заниматься организацией производства и торговли в их цивилизованных “капиталистических” формах. К 1924 г. частный капитал держал под своим контролем уже две трети оптово-розничного товарооборота страны, усугубляя и без того вопиющую бесхозяйственность новых хозяйственных органов, руководство которых, пришедшее из ликвидированных главков и центров, научилось осуществлять функции нормированного распределения товаров, но плохо разбиралось в организации торговли и рынка. Безо всякого преувеличения можно, поэтому было говорить о нарождении элементов паразитического, спекулятивно-бюрократического капитализма, не имевших ничего общего с теми образцами государственного капитализма, которые существовали в развитых капиталистических странах Европы.

Любопытные замечания насчет причин спекулятивного ажиотажа в экономической жизни страны высказывал В.И. Ленину Н.А. Рожков (один из лидеров российской социал-демократии) в письме от 11 мая 1922 г. Он отмечал, что для создания нормального госкапитализма “нужен какой-то правовой порядок, исключающий нынешнюю диктатуру или, хотя бы частично ее ограничивающий”. “Рабов, ленивых и лукавых, пиявок, которые без пользы дела будут сейчас все тот же казённый тощий кошелёк высасывать, - продолжал он, - Вы, может быть, и найдете, но настоящие предприниматели не пойдут без юридических гарантий”. Несмотря на это и подобные ему предупреждения, В.И. Ленин продолжал колебаться между признанием неотложности мер по созданию нормального госкапитализма (по поводу которого по его словам “даже Маркс не догадался написать ни одного слова...”) и сохранением существующих взаимоотношений между государственным и частнокапиталистическим укладами “на принципах “кто кого”. Еще дальше его шел в своих теоретических рассуждениях о природе нэпа и государственного капитализма Н.И. Бухарин. В одной из своих записок В.И. Ленину в июне 1921 г. он писал, что нэп, это - “социалистическая диктатура, опирающаяся на социалистические производственные отношения в крупной промышленности и регулирующая широкую мелкобуржуазную организацию хозяйства (натурально, с тенденцией в сторону капитализма...). Что касается концессий, то здесь, конечно, крупный капитализм. Но капитализм этот, поскольку он будет, он тотчас же будет укреплять и социалистическую фабрику”. Поворот РКП (б) в сторону нэпа вызвал во всем мире определенные надежды на либерализацию советского режима, которые усиленно подогревались эмигрировавшими из России кадетами, меньшевиками, эсерами.

Например, по мнению редакции меньшевистского “Социалистического Вестника”, издававшегося в Берлине, “кто сказал А, должен сказать Б. Новую, рациональную на подъем производительных сил рассчитанную экономическую политику нельзя вести государственным аппаратом и методами, приспособленными к экономической утопии и приведшими к экономической катастрофе”. На очередь дня в Советской России, по их мнению, выдвинулся вопрос “о демократической ликвидации большевистского периода русской революции”. Политическая борьба в годы нэпа Введение нэпа ничуть не ограничило политический террор РКП (б) по отношению к реальной и потенциальной оппозиции, препятствуя тем самым политическому оформлению стихийного стремления трудящихся города и деревни к демократическим правам и свободам.

Сказав А, то есть допустив известную экономическую свободу, РКП (б) не намеривалось говорить Б, то есть ограничивать свои притязания на монополию власти, информации и т.д. “Мы самоубийством кончать не желаем и поэтому этого не сделаем”, - твердо заявлял по этому поводу В.И. Ленин. С введением нэпа, но уже по другим причинам, резко усилилось подавление инакомыслия и в рядах самой Коммунистической партии. Речь идет о сильных антинэповских настроениях в РКП (б), которые угрожали отходом от нее уверовавших в идеалы “потребительского коммунизма” определенной части рабочего класса и мещанства. Так, в мае 1921 г. органами ВЧК была перехвачена листовка с сообщением об образовании группы “активных революционных рабочих Москвы”, которая задалась целью добиваться освобождения трудящихся города и деревни “как от ига буржуазного, так и от государственного капитализма”. Даже в коммунистической верхушке профессионального движения зрело глухое недовольство мероприятиями нэпа, которое прорвалось наружу во время 4-го съезда профсоюзов. 18 мая 1921 г.

Коммунистическая фракция съезда отклонила резолюцию ЦК РКП (б) о роли и задачах профсоюзов на том основании, что она сводит на нет функции профсоюзов в деле защиты экономических интересов пролетариата перед лицом нарождающегося капитализма.

Председатель ВЦСПС М.П. Томский чуть не поплатился за эту фронду с ЦК своим партбилетом, (Ленин требовал от ЦК исключения его из партии), но, к счастью для себя, отделался временным направлением на работу в Туркестан. Не меньшие опасения руководству РКП (б) должно было внушать и слишком сильное тяготение части членов партии к нэпу в форме частнопредпринимательской деятельности, также чреватое отступлением от “чистоты” ее классовых принципов. В этой связи крайне любопытно постановление Оргбюро ЦК РКП (б) 9 сентября 1921г. о недопустимости участия коммунистов в организации и деятельности артелей на правах владельцев или арендаторов средств производства, и совершенно категорически отказывалось в праве участия “в каких бы то ни было частнохозяйственных организациях, носящих явно выраженный профессионально-торговый характер”. Допускались высокие оклады, тантьемы (премии с определенного процента оборота капитала), гонорары и другие формы материального вознаграждения, но только получаемые на государственной службе.

Резолюция Х съезда РКП (б) “О единстве партии”, принятая применительно к донэповскому ещё периоду крайнего обострения фракционной борьбы (дискуссии о партийном строительстве и о роли и задачах профсоюзов в 1920 г.), теперь, в условиях нэпа, стала по воле ЦК и самого В.И. Ленина выполнять функцию сдерживания слишком горячих анти-нэповских и пронэповских настроений членов единственной правящей партии.

Резолюция запрещала не только “неделовую и фракционную критику” в адрес партийных органов, но и даже возможность коллективного выражения мнений на основе определенной политической платформы. В то же время ЦК РКП (б) получал полномочия исключать из партии и даже выводить (до очередного съезда партии) из состава Центрального Комитета его членов “за нарушение дисциплины и допущение фракционности” двумя третями голосов ЦК и ЦКК. И без того военизированная структура Коммунистической партии, сложившаяся в годы “военного коммунизма”, под воздействием этой резолюции приобрела четкие формы отношений господства и подчинения, разделившие партию на узкий начальствующий состав и бесправную массу рядовых исполнителей. В этих условиях другая важная резолюция Х съезда РКП (б) - “По вопросам партийного строительства” - была обречена на невыполнение как раз по тем ее пунктам, которые ставили на очередь дня задачи перехода к так называемой “рабочей демократии”. Под ней подразумевалась “такая организационная форма при проведении партийной коммунистической политики, которая обеспечивает всем членам партии, вплоть до наиболее отсталых, активное участие в ней, в решении всех вопросов, выдвигаемых перед ней, в решении этих вопросов, а равно и активное участие в партийном строительстве”. Но обсуждение без критики - действие, лишенное какого бы то полезного эффекта, разлагавшее РКП (б) с морально-политической точки зрения. Мало кто из тогдашних инакомыслящих (в смысле анти-бюрократических настроений) коммунистов осознавал глубокую органическую зависимость между антидемократическим устройством Советского государства и ограничением внутрипартийной демократии. Не изменил своего отношения к данному вопросу и В.И. Ленин. В своих последних статьях и письмах он лишь высказывался за сохранение “устойчивости” руководящей партийной группы при помощи увеличения количества голосов ЦК РКП (б) до 50-100 человек, чтобы, по его словам, “конфликты небольших частей ЦК” не получили “слишком непомерное значение для всех судеб партии”. Столь же “аппаратные” по своему характеру меры предлагаются В.И. Лениным в отношении борьбы с бюрократизмом.

Задуманная им реорганизация Рабоче-крестьянской Инспекции в орган совместного партийно-государственного контроля, даже при самом удачном подборе работников, не идет ни в какое сравнение с преимуществами демократического контроля самого общества (через парламент, свободу печати и т.д.) над исполнительной властью. В осенние же месяцы 1923 г. по всей стране происходят ни доселе, ни после невиданные в Советском Союзе массовые выступления рабочих в защиту своих экономических интересов. В октябре месяце в стачках приняли участие 165 тыс. рабочих.

Обращает на себя внимание и тот факт, что организаторами стачек в ряде случаев были члены РКП (б), объединившиеся в нелегальные группы “Рабочее дело” и “Рабочая правда” в количестве до 200 и более постоянных членов, не считая сочувствующих. Не случайно одним из пунктов сентябрьского (1923 г.) Пленума ЦК РКП (б) стал вопрос о деятельности нелегальных группировок в партии, с докладом по которому выступил “шеф” ВЧК-ГПУ Ф.Э. Дзержинский. В своем горячем, но крайне сбивчивом выступлении, он указывал, что “основной причиной, вызывающей у рабочего класса оппозиционные настроения по отношению к Советскому государству, является оторванность партии от низовых ячеек и низовых ячеек - от масс. У нас, - продолжал он, - есть хорошая связь - это связь бюрократическая; стол знает, что где-то знают, но чтобы мы сами знали, чтобы секретарь (ячейки) знал - этого нет.

Слишком уж многие коммунисты увлеклись своей хозяйственной работой, увлеклись мелочами, аксессуарами политической работы: празднествами знаменами, значками...”. Взгляд Дзержинского на внутрипартийное положение, конечно, скользил по поверхности аппаратно-бюрократического естества партийного организма, высвечивая в нем достойные анекдота случаи бюрократического “комчванства”. Назвать проблему такой, какова она на самом деле, означало бы поставить под удар руководящую партийную группу в лице Г.Е. Зиновьева, Л.Б. Каменева и И.В. Сталина, захватившую в отсутствие В.И. Ленина контроль за деятельностью партийно-государственного аппарата, а потому и ставшую ответственной за неэффективность его работы.

Решиться на критику “тройки” мог только стоящий не ниже по рангу и авторитету член высшего политического руководства, в меньшей мере с аппаратными манипуляциями по подбору и расстановке кадров, наделением должностных полномочий и привилегий и т.п. Не удивительно, что на роль неформального лидера анти-бюрократической оппозиции внутри партии история вознесла члена Политбюро ЦК РКП (б) и председателя Реввоенсовета Советской республики Л.Д. Троцкого, у которого к тому времени, кроме перечисленных объективных качеств, были и личные “обиды” на “тройку” ввиду ее стремления “подмочить” его репутацию.

Однако, консолидировавшаяся вокруг Л.Д. Троцкого оппозиция не сумела противопоставить правительственной программе выхода из экономического кризиса сколь-нибудь обстоятельно проработанной альтернативы.

Выступление Осинского, Преображенского, Пятакова и В. Смирнова с “экономической” резолюцией оппозиции в конце декабря 1923 г. не встретило сколь-нибудь заметной поддержки, ибо они настаивали на роли директивного планирования “сверху”, при наличии свободно устанавливаемых государственными трестами оптовых цен для “достижения наибольшей прибыли”. Требование либерализации монополии внешней торговли для открытия советского рынка дешевым заграничным промышленным товарам (так называемая “торговая интервенция”) сочеталась с требованием ужесточения кредитной монополии и отсрочки завершения финансовой реформы.

Данные противоречия были не случайными, ибо в экономической платформе оппозиции нашли определенное компромиссное решение идеи сторонников свободной торговли (Н. Осинский, В.М. Смирнов) и директивного планирования (Г.Л. Пятаков и Е.А. Преображенский). Как первая, так и вторая идеи, чтобы завоевать право на существование, нуждались хотя бы в минимальной внутрипартийной демократии. Но, с другой стороны, обе эти идеи были неприемлемыми для приверженцев бюрократических методов управления, поскольку жесткое директивное планирование требовало от партийно-хозяйственного аппарата высокой ответственности, а свободная торговля, напротив, превращала его функции в излишние.

Дискуссия о партстроительстве и об очередных задачах экономической политики партии завершилась в январе 1924 г. на 13-й Всероссийской партконференции.

Оппозиция потерпела и в том, и в другом вопросе сокрушительное поражение.

Партийный аппарат охотно включил в лексикон своих политических кампаний слова: “рабочая демократия”, “внутрипартийная демократия”, “экономическая смычка города и деревни”, “неуклонное возрастание роли планового начала в управлении экономикой”, - благо, что за этими словами не стояло напряжение организационной деятельности, подхлестываемого свободной критикой со стороны “низов”. Антибюрократически настроенная часть “верхов” в лице оппозиции Л.Д. Троцкого и его немногочисленных сторонников, оставшись изолированными от низов, неизбежно должна была выродиться в политическую клику, подтверждавшую свою лояльность к “аппарату” тогда, когда политическая и экономическая ситуация в стране стабилизировалась, и, напротив, при малейшем ухудшении этой ситуации, стремившуюся еще и еще раз пытать счастье в борьбе за власть.

Подтверждением этому являются “покаянные” речи Троцкого и других оппозиционеров на XIII съезде РКП (б) в мае 1924 г. “Если партия, - говорил Троцкий, - выносит решение, которое тот или другой из нас считает решением несправедливым, то он говорит: справедливо или не справедливо, но это моя партия, и я несу последствия за ее решения до конца”. На протяжении 1924 г. правящая верхушка РКП (б) срывала политический капитал с критики взглядов Л.Д. Троцкого и его сторонников по проблемам партийного строительства, экономической политики и даже истории Коммунистической партии и Октябрьской революции. В начале 1924 г. Л.Д. Троцкий опубликовал знаменитые “Уроки Октября”, где он на примерах потерпевшей поражение германской революции прозрачно намекал на “оппортунистические” поступки Зиновьева, Каменева, Рыкова и Сталина во время вооруженного восстания в октябре 1917 г. и возносил собственную роль в этих достопамятных событиях. В ответ на этот выпад партийный аппарат организовал мощную пропагандистскую кампанию в партийной и советской печати. В вышедших в свет многочисленных статьях и брошюрах указывалось на “небольшевистское” политическое прошлое Л.Д. Троцкого, подчеркивались его ошибки в период заключения Брестского мирного договора с Германией, в период дискуссии “о профсоюзах”, и, конечно в период дискуссии 1923 г. по вопросам партийного строительства и экономической политики. Из набора всех этих ошибок и прегрешений складывалась довольно любопытная схема политической эволюции автора “Уроков Октября”, который, согласно ей, оказался большевиком поневоле, принявшим Октябрьскую революцию за подтверждение своей теории “перманентной революции”. Как бывший меньшевик Л.Д. Троцкий, естественно, принижал роль партийного аппарата и необходимость строгой партийной дисциплины, а как “перманентник” - недооценивал революционных возможностей крестьянства, способности его средних слоев в союзе с пролетариатом бороться за построение социалистического общества. Сами организаторы кампании дискредитации Л.Д. Троцкого, конечно, ни на йоту не верили в правдивость указанной схемы. По словам одного из ее организаторов М.М. Лашевича, “мы сами выдумали этот “троцкизм” во время борьбы против Троцкого”. То же самое признавал и Г.Е. Зиновьев: “... была борьба за власть, все искусство которой состояло в том, чтобы связать старые разногласия с новыми вопросами. Для этого и был выдвинут “троцкизм”. Посредством идейной борьбы с “троцкизмом” правящая верхушка Коммунистической партии не только добивалась фактического отстранения Троцкого от участия в выработке основных направлений внутренней и внешней политики, но и попутно решила для себя два важных вопроса. Во-первых, была подготовлена идеологическая почва для теоретического обоснования более серьезных экономических уступок крестьянству (поскольку политические воззрения Троцкого трактовались ею как “антикрестьянские”). Во-вторых, правящая верхушка РКП (б), действуя вопреки Уставу партии, оформила свою политическую гегемонию над партией созданием в августе 1924 г. так называемой “семерки” - нелегальной фракции Центрального Комитета, члены которой (Г.Е. Зиновьев, Л.Б. Каменев, И.В. Сталин, Н.И. Бухарин, М.П. Томский, А.И. Рыков и В.В. Куйбышев) были связаны определенной дисциплиной.

Экономика: подъем и проблемы Вернемся теперь к экономической политике большевиков в годы нэпа.

Первой и главной мерой нэпа стала замена продразверстки продовольственным налогом, установленным первоначально на уровне примерно 20% от чистого продукта крестьянского труда (т.е. требовавшим сдачи почти вдвое меньшего количества хлеба, чем продразверстка), а затем снижением до 10% урожая и меньше и принявшем денежную форму.

Оставшиеся после сдачи продналога продукты крестьянин мог продавать по своему усмотрению - либо государству, либо на свободном рынке.

Радикальные преобразования произошли и в промышленности.

Главки были упразднены, а вместо них созданы тресты - объединения однородных или взаимосвязанных между собой предприятий, получившие полную хозяйственную и финансовую независимость, вплоть до права выпуска долгосрочных облигационных займов. Уже к концу 1922 г. около 90% промышленных предприятий были объединены в 421 трест, причем 40% из них было централизованного, а 60% местного подчинения.

Тресты сами решали, что производить и где реализовывать продукцию.

Предприятия, входившие в трест снимались с государственного снабжения и переходили к закупкам ресурсов на рынке. Закон предусматривал, что “государственная казна за долги трестов не отвечает”. ВСНХ, потерявший право вмешательства в текущую деятельность предприятий и трестов, превратился в координационный центр. Его аппарат был резко сокращен. Тогда и появляется хозяйственный расчет, означающий что предприятия (после обязательных фиксированных взносов в государственный бюджет) само распоряжается доходами от продажи продукции, само отвечает за результаты своей хозяйственной деятельности, самостоятельно использует прибыли и покрывает убытки. В условиях нэпа, писал Ленин, “государственные предприятия переводятся на так называемый хозяйственный расчет, т.е. по сути, в значительной степени на коммерческие и капиталистические начала. Не менее 20% прибыли тресты должны были направлять на формирование резервного капитала до достижения им величины, равной половине уставного капитала (вскоре этот норматив снизили до 10% прибыли до тех пор пока он не достигал 1/3 первоначального капитала). А резервный капитал использовался для финансирования расширения производства и возмещения убытков хозяйственной деятельности. От размеров прибыли зависели премии, получаемые членами правления и рабочими треста. В декрете ВЦИК и Совнаркома от 1923 г. было записано следующее: тресты - государственные промышленные предприятия, которым государство предоставляет самостоятельность в производстве своих операций, согласно утвержденному для каждого из них уставу, и которые действуют на началах коммерческого расчета с целью извлечения прибыли. Стали возникать синдикаты - добровольные объединения трестов на началах кооперации, занимавшиеся сбытом, снабжением, кредитованием, внешнеторговыми операциями. К концу 1922 г. 80% трестированной промышленности было синдицировано, а к началу 1928 г. всего насчитывалось 23 синдиката, которые действовали почти во всех отраслях промышленности, сосредоточив в своих руках основную часть оптовой торговли.

Правление синдикатов избиралось на собрании представителей трестов, причем каждый трест мог передать по своему усмотрению большую или меньшую часть своего снабжения и сбыта в ведение синдиката.

Реализация готовой продукции, закупка сырья, материалов, оборудования производилась на полноценном рынке, по каналам оптовой торговли.

Возникла широкая сеть товарных бирж, ярмарок, торговых предприятий. В промышленности и других отраслях была восстановлена денежная оплата труда, введены тарифы зарплаты, исключающие уравниловку, и сняты ограничения для увеличения заработков при росте выработки. Были ликвидированы трудовые армии, отменены обязательная трудовая повинность и основные ограничения на перемену работы.

Организация труда строилась на принципах материального стимулирования, пришедших на смену внеэкономическому принуждению “военного коммунизма”. Абсолютная численность безработных, зарегистрированных биржами труда, в период нэпа возросла (с 1.2 млн. человек в начале 1924 г. до 1.7 млн. человек в начале 1929 г.), но расширение рынка труда было еще более значительным (численность рабочих и служащих во всех отраслях н/х увеличилась с 5.8 млн. человек в 1924 г. до 12.4 млн. в 1929 г.), так что фактически уровень безработицы снизился. В промышленности и торговле возник частный сектор: некоторые государственные предприятия были денационализированы, другие - сданы в аренду; было разрешено создание собственных промышленных предприятий частным лицам с числом занятых не более 20 человек (позднее этот “потолок” был поднят). Среди арендованных частниками фабрик были и такие, которые насчитывали 200-300 человек, а в целом на долю частного сектора в период нэпа приходилось около 1/5 промышленной продукции, 40-80% розничной торговли и небольшая часть оптовой торговли. Ряд предприятий был сдан в аренду иностранным фирмам в форме концессий. В 1926-27 гг. насчитывалось 117 действующих соглашений такого рода. Они охватывали предприятия, на которых работали 18 тыс. человек и выпускалось чуть более 1% промышленной продукции. В некоторых отраслях, однако, удельный вес концессионных предприятий и смешанных акционерных обществ, в которых иностранцы владели частью пая, был значителен: в добыче свинца и серебра - 60%; марганцевой руды - 85%; золота - 30%; в производстве одежды и предметов туалета - 22%. Помимо капитала в СССР направлялся поток рабочих-эмигрантов со всего мира. В 1922 г. американским профсоюзом швейников и Советским правительством была создана Русско-американская индустриальная корпорация (РАИК), которой были переданы шесть текстильных и швейных фабрик в Петрограде, четыре - в Москве. Бурно развивалась кооперация всех форм и видов. Роль производственных кооперативов в сельском хозяйстве была незначительна (в 1927 г. они давали только 2% всей сельскохозяйственной продукции и 7% товарной продукции), зато простейшими первичными формами - сбытовой, снабженческой и кредитной кооперации - было охвачено к концу 20-х годов больше половины всех крестьянских хозяйств. К концу 1928 г. непроизводственной кооперацией различных видов, прежде всего крестьянской, было охвачено 28 млн. человек (в 13 раз больше, чем в 1913 г.). В обобществленной розничной торговле 60-80% приходилось на кооперативную и только 20-40% на собственно государственную, в промышленности в 1928 г. 13% всей продукции давали кооперативы.

Существовало кооперативное законодательство, кооперативный кредит, кооперативное страхование.

Взамен обесценившихся и фактически уже отвергнутых оборотом совзнаков в 1922 г. был начат выпуск новой денежной единицы - червонцев, имевших золотое содержание и курс в золоте (1 червонец = 0 дореволюционным золотым рублям = .74 г. чистого золота). В 1924 г. быстро вытеснявшиеся червонцами совзнаки вообще прекратили печатать и изъяли из обращения; в том же году был сбалансирован бюджет и запрещено использование денежной эмиссии для покрытия расходов государства; были выпущены новые казначейские билеты - рубли (10 рублей = 1 червонцу). На валютном рынке как внутри страны, так и за рубежом червонцы свободно обменивались на золото и основные иностранные валюты по довоенному курсу царского рубля (1 американский доллар = 1.94 рубля). Возродилась кредитная система. В 1921 г. был воссоздан Госбанк, начавший кредитование промышленности и торговли на коммерческой основе. В 1922-1925 гг. был создан целый ряд специализированных банков: акционерные, в которых пайщиками были Госбанк, синдикаты, кооперативы, частные лица и даже одно время иностранцы, для кредитования отдельных отраслей хозяйства и районов страны; кооперативные - для кредитования потребительской кооперации; организованные на паях общества сельскохозяйственного кредита, замыкавшиеся на республиканские и центральный сельскохозяйственные банки; общества взаимного кредита - для кредитования частной промышленности и торговли; сберегательные кассы - для мобилизации денежных накоплений населения. На 1 октября 1923 г. в стране действовало 17 самостоятельных банков, а доля Госбанка в общих кредитных вложениях всей банковской системы составляла 2/3. К 1 октября 1926 г. число банков возросло до 61, а доля Госбанка в кредитовании народного хозяйства снизилась до 48%. Экономический механизм в период нэпа базировался на рыночных принципах.

Товарно-денежные отношения, которые ранее пытались изгнать из производства и обмена, в 20-е годы проникли во все поры хозяйственного организма, стали главными связующим звеном между его отдельными частями. Всего за 5 лет, с 1921 по 1926 г., индекс промышленного производства увеличился более чем в 3 раза; сельскохозяйственное производство возросло в 2 раза и превысило на 18% уровень 1913 г. Но и после завершения восстановительного периода рост экономики продолжался быстрыми темпами: в 1927-м, 1928 гг. прирост промышленного производства составил 13 и 19% соответственно. В целом же за период 1921-1928 гг. среднегодовой темп прироста национального дохода составил 18%. Самым важным итогом нэпа стало то, что впечатляющие хозяйственные успехи были достигнуты на основе принципиально новых, неизвестных дотоле истории общественных отношений. В промышленности ключевые позиции занимали государственные тресты, в кредитно-финансовой сфере - государственные и кооперативные банки, в сельском хозяйстве - мелкие крестьянские хозяйства, охваченные простейшими видами кооперации.

Совершенно новыми оказались в условиях нэпа и экономические функции государства; коренным образом изменились цели, принципы и методы правительственной экономической политики. Если ранее центр прямо устанавливал в приказном порядке натуральные, технологические пропорции воспроизводства, то теперь он перешел к регулированию цен, пытаясь косвенными, экономическими методами обеспечить сбалансированный рост.

Государство оказывало нажим на производителей, заставляло их изыскивать внутренние резервы увеличения прибыли, мобилизовывать усилия на повышение эффективности производства, которое только и могло теперь обеспечить рост прибыли.

Широкая кампания по снижению цен была начата правительством еще в конце 1923 г., но действительно всеобъемлющее регулирование ценовых пропорций началось в 1924 г., когда обращение полностью перешло на устойчивую червонную валюту, а функции Комиссии внутренней торговли были переданы Наркомату внутренней торговли с широкими правами в сфере нормирования цен.

Принятые тогда меры оказались успешными: оптовые цены на промышленные товары снизились с октября 1923 г. по 1 мая 1924 г. на 26% и продолжали снижаться далее. Весь последующий период до конца нэпа вопрос о ценах продолжал оставаться стержнем государственной экономической политики: повышение их трестами и синдикатами грозило повторением кризиса сбыта, тогда как их понижение сверх меры при существовании наряду с государственным частного сектора неизбежно вело к обогащению частника за счет государственной промышленности, к перекачке ресурсов государственных предприятий в частную промышленность и торговлю.

Частный рынок, где цены не нормировались, а устанавливались в результате свободной игры спроса и предложения, служил чутким барометром, стрелка которого, как только государство допускало просчеты в политике ценообразования, сразу же указывала на непогоду. Но регулирование цен проводилось бюрократическим аппаратом, который не контролировался в достаточной степени низами, непосредственными производителями.

Отсутствие демократизма в процессе принятия решений, касающихся ценообразования, стало, “ахиллесовой пятой” рыночной социалистической экономики и сыграло роковую роль в судьбе нэпа.

Однако, выход из кризиса не был таким уж гладким. В 1923 г., когда подъем только-только начал набирать силу, более быстрое восстановление на селе в сочетании с медленно преодолеваемой дезорганизацией рынка привело к падению цен на сельскохозяйственную продукцию при резком одновременном повышении цен на промышленные товары. То был “кризис ножниц цен”, как его стали называть по знаменитой диаграмме, которую Троцкий, первый заговоривший об этом явлении, показал делегатам XII съезда РКП (б). К осени кризис приобрел такие масштабы, что угрожал парализовать товарообмен между городом и деревней, а следовательно, подорвать едва начавшееся восстановление и вызвать неизбежную депрессию.

Причины его были, конечно, более сложными, чем те, на которые указывали критики из оппозиции, сводившие все к отставанию промышленности и отсутствию плана.

Анализ его причин явился, таким образом, исходным пунктом диспута между противостоящими тенденциями в экономической теории - диспута, получившего развитие в последующие годы. Между тем уже в 1924 г. напомнил о себе второй отрицательный фактор. Новая серьезная засуха обрушилась на зерносеющие районы юга и юго-восточной части европейской России, которые еще не полностью оправились от трагических последствий недорода 1921 г. Тем самым обнаружилась непрочность подъема сельского хозяйства.

Последствия на этот раз были не столь катастрофическими: население пострадавших областей насчитывало 8 млн. человек. И все же они ощущались еще и три года спустя. Сколь ни блестящи были успехи в экономике, ее подъем ограничивался жесткими пределами.

Достигнуть довоенного уровня было нелегко, но и это означало новое столкновение с отсталостью вчерашней России, сейчас уже изолированной и окруженной враждебным ей миром. Мало того, наиболее могущественные и богатые капиталистические державы вновь начинали укрепляться.

Американские экономисты подсчитали, что национальный доход на душу населения в конце 20-х годов составлял в СССР менее 19% американского.

Восстановление производства и стабильность денежной единицы были оплачены дорогой ценой: экономией даже на самом существенном. В стране, где культура рассматривалась как первая национальная необходимость, приходилось урезывать даже расходы на школу. По-прежнему тяжким оставалось положение с беспризорными: миллионы детей, брошенных на произвол судьбы, являли собой печальное зрелище. В то же время была восстановлена государственная монополия на водку - немаловажная статья дохода государственного бюджета, в прошлом осуждавшаяся революционерами как “аморальная”. Правда, таким путем надеялись организовать более эффективную борьбу с частным производством алкоголя - губительным самогоном. На практике пьянство разрасталось. В подобных условиях большевики, стоявшие у власти, не могли удовлетвориться только восстановлением страны. Вся их деятельность велась, разумеется, не во имя простого возврата к производственным уровням довоенной и дореволюционной России; оправдать эту деятельность могла совершенно иная цель: власть.

Политика и культура в годы нэпа.

Проявляя определенную гибкость в хозяйственной политике, большевики не знали сомнений и колебаний в реализации второго 'урока Кронштадта', призванного укрепить контроль правящей партии над политической и духовной жизнью общества.

Важнейшим инструментом в руках большевиков были здесь органы ВЧК (с 1922 г. ГПУ). Этот аппарат не просто сохранялся в том виде, как он существовал в эпоху гражданской войны, но и бурно развивался, окруженный особой заботой власть имущих, все плотнее охватывал государственные, партийные хозяйственные, военные и прочие общественные институты.

Основной удар наносился по все еще сохранявшимся структурам оппозиционных политических сил. В 1922 г. закрываются легально издававшиеся газеты и журналы левых социалистических партий и течений.

Вскоре и сами эти небольшие и маловлиятельные политические образования прекращают под прямым воздействием ГПУ свое существование. В середине 20-х годов ликвидируются также последние подпольные группы правых эсеров и меньшевиков. Через разветвленную систему секретных сотрудников ВЧК - ГПУ был налажен контроль над политическими настроениями государственных служащих, интеллигенции, рабочих и крестьян Особое внимание обращалось на кулаков и городских частных предпринимателей, которые с развертыванием нэпа и собственным хозяйственным укреплением стремились обеспечить политические гарантии своих экономических интересов. С октября 1917 г. новая власть стремилась подчинить себе глубоко авторитетную в народе русскую православную церковь и последовательно, невзирая ни на что, продвигалась к поставленной цели. При этом широко использовалась политика не только 'кнута' (в частности, конфискация в 1922 г. под предлогом борьбы с голодом ценностей церкви), но и 'пряника' - в виде материальной и моральной поддержки так называемого 'обновленчества' и подобных ему движений подрывающих внутри церковное единство. Под мощным давлением власти православные иерархи вынуждены были шаг за шагом сдавать свои антибольшевистские позиции. Не были обойдены вниманием властей и массовые общественные организации, прежде всего профессиональные союзы. Схоже процессы протекали и в сфере культуры. По мере развертывания там большевистских преобразований (они получили название 'культурной революции') усиливалась идеологизация культуры.

Система образования, общественные науки, литература, искусство, театр превращались в инструменты 'воспитательного' воздействия Советской власти на массы.

Образование становится бесплатным, рабочие и крестьяне получают значительные преимущества при поступлении в учебные заведения, включая университеты. На первый план в 'культурной' политике большевиков сразу же выдвинулась проблема российской интеллигенции - малочисленной (около 2.2% населения), но особо значимой общественной группы, главной носительницы знаний и национальных культурных традиций. В своей массе интеллигенция крайне настороженно отнеслась к Революции 1917 г.

Власти, стремясь вовлечь старую интеллигенцию в активную трудовую деятельность, в первые послевоенные годы поддерживали ее.

Специалистам в разных областях знаний (кроме, пожалуй, гуманитарных) обеспечивались более сносные по сравнению с основной массой населения условия жизни и работы.

Особенно это касалось тех, кто так или иначе был связан с укреплением научного, экономического и оборонного потенциала государства. В то же время всячески ограничивались возможности интеллигенции участвовать в политической жизни, влиять на массовое общественное сознание. В 1921 г. упраздняется автономия высших учебных заведений. Они были поставлены под бдительный надзор партийных и государственных органов.

Профессора и преподаватели, не разделявшие коммунистических убеждений, увольнялись. К середине 20-х годов прекращается деятельность практически всех частных книгоиздательств, возникших при переходе к нэпу, закрываются независимые научные и литературно-художественные журналы. Едва укрепившись у власти, большевистская партия берет курс на формирование собственной, социалистической интеллигенции, преданной режиму и верно ему служащей.

Открываются новые университеты и институты. При высших учебных заведениях создаются первые рабочие факультеты (рабфаки). Для подготовки 'идеологических кадров' была развернута сеть специальных научных и учебных заведений в центре и на местах.

Коренной реформе подверглась и система школьного образования. Новая советская школа - в соответствии с особым 'Положением' о ней, разработанном в 1918 г, создавалась как единая, общедоступная, ведущая обучение на родном языке. Она включала в себя две ступени (1-ая - пять лет, 2-ая - четыре года) и обеспечивала непрерывность образования, начиная с дошкольных учреждений и кончая вузами. В 1923 г. учреждается добровольное общество 'Долой неграмотность' во главе с председателем ВЦИК М.И.Калининым. Его активисты открыли тысячи пунктов, кружков, изб-читален, где обучались взрослые и дети. К концу 20-х годов около 40% населения умели читать и писать (против 27% в 1913 г.), а десятилетие спустя этот показатель равнялся 80%. Литературно-художественная жизнь Советской России в первые послереволюционные годы отличалась многоцветием, обилием различных творческих группировок и течений.

Только в Москве их насчитывалось свыше 30. Продолжали публиковать свои произведения писатели и поэты 'серебряного века' русской литературы (А.А.Ахматова, А.Белый и др.). Устраивали выставки картин последователи 'Мира искусства', 'Бубнового валета', 'Голубой розы' и других дореволюционных объединений художников.

Большую активность проявляли представители левомодернистских течений - футуризма, имажинизма, супрематизма, кубизма, конструктивизма - в поэзии, живописи, театре, архитектуре (В.Э.Мейерхольд, К.С.Мельников и др.). Но и в этой области правящая партия постепенно наводит 'революционный порядок'. На первый план, подминая все под себя начинают выходить объединения коммунистической ориентации (Российская ассоциация пролетарских писателей, Левый фронт искусств, редколлегия и авторский актив журнала 'На посту' и т.п.). Они рьяно пытались внести 'классовую борьбу' в художественное творчество, травили в печати беспартийных писателей и других деятелей культуры как 'попутчиков' и 'внутренних эмигрантов'. Развитие права.

Финансовое право.

Переход к нэпу принципиально отразился на финансовой системе и финансовом праве.

Товарно-денежные отношения, на которых стала строиться новая экономическая политика, не могли обойтись без четко налаженных финансов. А они были, как уже отмечалось, разрушены, и в течении 1921 г. еще продолжали разрушаться. Что бы восстановить и стабилизировать денежную систему, нужно было решить давно известную всем государствам задачу – сбалансировать доходы с расходами.

Прежде всего были приняты меры к сокращению расходов, для этого уменьшили затраты на государственный аппарат, как на чиновничество, так, и в особенности, на вооруженные силы.

Однако только экономией решить проблему было невозможно.

Главное – надо было наладить пополнение казны, т.е. обеспечить функционирование разного рода источников поступления средств.

Прежде всего, для этого был использован тоже дано испытанный способ – налоги.

Складывается две основные системы налогов – прямые и косвенные.

Прямые налоги взыскивались с граждан и юридических лиц непосредственно и обычно составляли определенную долю от их доходов. Одним из таковых налогов был подоходно-имущественный, введенный в 1922 г. Он взимался с частных лиц и хозяйств. Был введен так же промышленный налог, бравшийся первоначально с не национализированных предприятий, но затем распространенный и на государственные предприятия.

Директивы партии нацеливали государственные органы на использование преимущественно прямых налогов, которые помогали бороться с буржуазией, нэпманами.

Прямые налоги не позволяли нэпманам сосредоточить в своих руках большие средства. Чем больше частник наживался, тем больше с него взыскивало государство, притом не пропорционально, а прогрессивно. И наоборот, с государственных и кооперативных организаций, с бедняцких и середняцких хозяйств прогрессивный налог взыскивался меньше. Такой принцип был установлен еще Декретом о продналоге.

Гражданское право.

Гражданское право развивалось исходя из задачи обеспечить правовыми средствами ведущую роль социалистического сектора в системе народного хозяйства.

Советское гражданское право открыто узаконило широкое вмешательство государства в гражданско-правовые отношения, существенно ограничило свободу частной собственности.

Законодатель различал две категории субъектов гражданско-правовых отношений: правоспособных граждан и юридические лица. Права юридического лица предоставлялись учреждениям, организациям и объединениям лиц.

Особую группу юридических лиц составляли государственные предприятия, переведенные на хозяйственный расчет. Среди них в первую очередь надо отметить тресты.

Тресты, обладая широкими полномочиями, действовали в то же время на основе планов. В 1923г. ВЦИК и СНК РСФСР приняли Декрет о государственных трестах. В тресты входило одно или несколько предприятий, причем правом юридического лица обладал лишь трест в целом.

Тресты объединяли не только промышленные предприятия, создавались коммунальные и сельскохозяйственные тресты. В целях защиты интересов государственных предприятий в сфере обмена и распределения создавались синдикаты. На них была «возложена роль крупной оптовой торговли по сбыту и заготовками в целях укрепления экономической позиции государственной торговли». Как правило, синдикаты являлись торговыми объединениями трестов. В гражданских кодексах союзных республик много внимания было уделено праву собственности.

Различались три вида собственности: государственная, кооперативная и частная. В исключительной собственности государства были земля, ее недра, леса, воды, железные дороги общего пользования и их подвижной состав, летательные аппараты.

Интересно отметить, что морские суда не только не признавались исключительной государственной собственностью, но могли находиться в собственности отдельных граждан и акционерных обществ. Закон допускал широкий круг объектов кооперативной собственности, приравнивая ее во многих отношениях к государственной.

Частная собственность, напротив, допускалась только на мелкие промышленные предприятия и не муниципализированные строения.

Мелкие промышленные предприятия и маломерные жилые стремления денационализировались. Это была не столько уступка частному капиталу, сколько мера, создавшая удобство для государственного управления социалистическим сектором экономики. В годы восстановления народного хозяйства государство пользовалось услугами частного капитала в области производства, организуя концессии, Особый способ использования частного капитала был предложен Декретом ЦИК СССР от 13 июля 1923 г. «О недрах земли и разработке их». Согласно Декрету все граждане и юридические лица при получении соответствующего разрешения и внесении платы, могли реализовать право на горно-промысловые работы, поиск, разведку, добычу и переработку полезных ископаемых.

Гражданские кодексы советских республик подробно регламентировали различные виды договоров, в том числе мены, займа, поручительства и доверенности, товарищества и др. В связи с ростом рыночных связей приобрел широкое распространение договор купли-продажи, причем во внешней торговле советское государство сохранило свою монополию.

Статья 138 ГК РСФСР восстановила договор дарения.

Договор имущественного найма был направлен главным образом на урегулирование отношений, возникающих из аренды государственных предприятий и найма жилого помещения.

Договор подряда широко использовался государственными предприятиями. При этом он заключался не только между социалистическими организациями.

Государственные предприятия могли вступать в подрядные отношения так же с частными организациями и гражданами. В гражданских кодексах было дано развернутое определение наследования. Были закреплены институты нового, социалистического наследования права.

Сохранение в рассматриваемый период частного сектора в экономике заставило законодателя ввести определенные ограничения в право наследования. Так, имущество, которое можно было передать по наследству, ограничивалось 10 тыс. руб.

Одновременно устанавливался прогрессивный налог на наследство, превышающее 1 тыс. руб. Лимит наследования был отменен в 1926 г., одновременно был повышен и налог с наследства. Если по первоначальным правилам максимальный налог устанавливался более чем в 500 тыс. руб. налог доходил до 90% этой суммы.

Гражданские кодексы устанавливали право наследования как по закону, так и по завещанию.

Советское авторское право распространялось на любое произведение науки, литературы и искусства, «каковы бы ни были способ и формы его воспроизведения, а равно достоинство и назначение». Семейное право. КЗАГЗ 1918 г. , создавшийся в обстановке споров, не погасил их.

Многие считали, что кодекс сохраняет буржуазные принципы семьи. В этих условиях осенью 1920 г. коллегия Наркомюста поставила разработать в кратчайший срок проект нового семейного кодекса.

Работа над проектом вызвала новую дискуссию, в которой приняли участие и видные государственные деятели: А.М. Колонтай, А.В. Луначарский, Д.И. Курский и др.

Главным нововведением кодекса было признание так называемого «фактического брака», т.е. приравнение брака незарегистрированного к зарегистрированному.

Авторы этой идеи полагали, что такой порядок уменьшит вмешательство государства в личную жизнь, расширит свободу личности. Все правовые последствия для мужчин и женщин наступали с момента их вступления в сожительство. В условия регистрации брака также вносились существенные изменения.

Брачный возраст повышался для женщин с 16 до 18 лет.

Регистрирующие брак обязаны были дать подписку о том, что они взаимно осведомлены о состоянии здоровья, в частности, в отношении венерических, душевных и туберкулезных заболеваний, а также узнать, в который по счету брак, зарегистрированный или незарегистрированный, каждый из них вступал и сколько имел детей.

Сокрытие этих сведений каралось в уголовном порядке. По кодексу 1926 г. восстанавливался институт усыновления, что было особенно важно при существовании огромной массы беспризорных, порожденных гражданской войной. По-разному решались в кодексах союзных республик вопросы о брачном возрасте, фамилии. В кодексах Узбекской, Таджикской и Туркменской республик в связи с национально-бытовыми особенностями при заключении брака лицам коренной национальности в случае отсутствия у них фамилий допускалось присвоение общей фамилии по отчеству одного из супругов. В основном же, кодексы союзных республик исходили из общих принципов единобрачия и защиты интересов матери и ребенка.

Трудовое право.

Переход от политики военного коммунизма к новой экономической политике потребовал внесения изменений в советское трудовое законодательство, приведения его в соответствие с новыми условиями общественно-экономической жизни.

Отпала необходимость в привлечении населения к трудовой повинности в ее прежнем смысле.

Декрет СНК РСФСР 1921 г. отметил топливную, гужевую и другие повинности.

Использование трудовой повинности допускалось лишь в случае стихийного бедствия. Тем же декретом были отменены и трудовые мобилизации квалифицированных рабочих и специалистов для работы на государственных предприятиях.

Аналогичные акты были приняты и в других союзных республиках.

Изменились основания найма на работу. В условиях мирного времени и достаточного количества рабочей силы появилась возможность последовательно учитывать желание гражданина работать в том или ином учреждении, организации, предприятии.

Основанием для поступления на работу стал трудовой договор, заключенный работником и администрацией.

Введение хозяйственного расчета, допущение частного предпринимательства потребовали возобновить заключение коллективных договоров между профсоюзными организациями и администрацией. В этих договорах должны были быть оговорены условия труда работников, а также содержаться тарифы заработной платы. На профсоюзы в условиях нэпа ложилась задача контроля за соблюдение администрацией государственных предприятий и, особенно, частным предпринимателями, норм советского трудового права.

Одновременно профсоюзы проводили постоянную работу по укреплению дисциплины труда. Все эти изменения нашли отражение в новом Кодексе законов о труде. КЗоТ РСФСР был принял ВЦИК 30 октября 1922 г. В союзных республиках были приняты свои трудовые кодексы, основанные на общих принципах, закрепленных в КЗоТ РСФСР. Продолжительность рабочего дня не могла превышать 8 часов, а для подростков в возрасте от 16 до 18, для лиц, работающих на подземных работах и занимающихся умственным и конторским трудом, устанавливался 6-часовой день.

Сверхурочные работы, как правило, не допускались.

Особое внимание было уделено регулированию труда подростков и женщин.

Содержалось в кодексе и номы о технике безопасности, о правах и обязанностях профсоюзов. В связи с переводом большей части предприятий на хозяйственный расчет и наличием частного сектора в экономике изменились источники материального обеспечения рабочих и служащих в случае потери ими трудоспособности. В стране переходят от системы государственного обеспечения к системе государственного социального страхования.

Успехи социалистического строительства создали возможность в октябре 1927 г. объявить о переводе фабрично-заводских рабочих с 8-часового на 7-часовой рабочий день без уменьшения заработной платы. В 1929 г. был осуществлен переход на пятидневную (для непрерывно действующих предприятий) и шестидневную (для остальных предприятий, учреждений и организаций) неделю.

Последний день такой укороченной недели являлся выходным днем.

Земельное право.

Переход к новой экономической политике потребовал четкого правового регулирования землепользования. Перед земельным правом стояла задача способствовать восстановлению и развитию сельского хозяйства в условиях преобладания индивидуального крестьянского хозяйства и существования общины.

Крупнейшими законодательными актами рассматриваемого периода являются земельные кодексы. ЗК РСФСР был принят ВЦИК 30 октября 1922 г.

Земельные кодексы исходили из принципа национализации земли. Они определяли правовой режим земель сельскохозяйственного назначения, городов и поселков, свободных земель государственного фонда.

Однако из всех видов особо выделяются земли сельскохозяйственного назначения, которые в совокупности составляли единый фонд, находящийся в ведении Наркомзема. Более половины статей кодекса посвящено правовому режиму именно этих земель.

Обладая правом собственности на землю, государство передает ее во владение и пользование.

Правом на получение земли для сельскохозяйственного использования обладали, согласно закону, все граждане РСФСР, способные ее обрабатывать.

Поскольку собственником земли являлось государство, распоряжение ею самими землепользователями было весьма ограничено и находилось под контролем государственных органов.

Сдавать землю в аренду можно было лишь в случае индивидуального пользования землей, срок аренды был ограничен 8 годами (при четырехполье). Договор аренды регистрировался в зависимости от размеров арендуемой земли в горисполкоме или в сельсовете.

Кодекс разрешал использовать в земледельческих хозяйствах и наемный труд, который должен был носить характер вспомогательного, т.е. применялся при участии всех трудоспособных членов хозяйства в работе наравне с наемными рабочими. Труд последних охранялся законом.

Крестьянам предоставлялась свобода в выборе форм землепользования.

Статья 90 предлагала следующие способы землепользования: общинный, участковый и товарищеский.

Земельный кодекс давал подробную характеристику всех форм землепользования, особо останавливаясь на коллективных формах.

Уголовное право.

Важным событием для развития уголовного права явилось принятие ВЦИК в мае 1922 г.

Уголовного кодекса РСФСР, введенного в действие с 1 июня. В кодексе нашла отражение четкая формулировка классовой сущности советского уголовного права. В нем указывалось, что «преступлением признается всякое общественно опасное действие или бездействие, угрожающее основам советского строя и правопорядку, установленному рабоче-крестьянской властью на переходный к коммунистическому строю период времени». УК РСФСР 1922 г. отказался от бессрочных и неопределенных приговоров вроде пожизненного лишения свободы или изоляции до наступления какого-либо события.

Исключение составляло лишь бессрочное изгнание из пределов РСФСР. Одной из особенностей кодекса было введение института аналогии, притом аналогии закона. Это представляло шаг вперед по сравнению с правотворчеством судей на основе революционного правосознания, применявшимся раньше. В Особенной части были систематизированы те рода и виды преступлений, которые накопила практика. На первое место были поставлены государственные преступления, которые включали в себя деяния контрреволюционные и против порядка управления.

Следующие главы Особенной части посвящались должностным преступлениям, нарушениям правил об отделении церкви от государства, хозяйственным преступлениям.

Преступления против личности предусматривались только в главе V. Затем шли имущественные преступления и воинские. 22 ноября 1926 г. ВЦИК принял новый Уголовный кодекс РСФСР, введенный в действие с 1 января 1927 г.

Кодекс не внес серьезных изменений в основные положения и принципы советского права, сложившиеся к тому времени. УК РСФСР 1926 г. почти текстуально повторил определение преступления, которое давал кодекс 1922 г., в том числе подчеркнул такой важнейший признак, как общественная опасность.

Развитие уголовного права привело к тому, что постепенно стала складываться специальная подотрасль, регулировавшая порядок отбывания наказания в местах лишения свободы. Режим в местах лишения свободы различался в зависимости от того, к какой категории относились заключенные.

Кодекс предусматривал 3 основные категории: приговоренные к лишению свободы со строгой изоляцией, профессиональные преступники, а так же нетрудящиеся, совершившие преступления вследствие своих классовых привычек, взглядов или интересов, все остальные. В соответствии с эти места лишения свободы делились на трудовые колонии, исправительно-трудовые места, изоляторы особого назначения, переходные дома.

Согласно требованиям ИТК деятельность исправительно-трудовых учреждений должна была осуществляться в строгом соответствии с принципами социалистической законности. Роста преступности в то время в принципе не отмечалось. Тем не менее, число осужденных к лишению свободы возросло. Суды, первоначально широко применявшие принудительные работы и штрафы, постепенно отказываются от них, чаще приговаривая к лишению свободы.

Заключение Итак, какое же значение имел нэп для России? Я думаю, что основным успехом нэпа, бесспорно, является восстановление разрушенной экономики в стране, которая после революции оказалась в международной изоляции, из которой эмигрировало значительное число специалистов, интеллигенции, одним словом, той части общества, которая необходима для нормального развития государства. В этих условиях проведение достаточно успешной экономической политики является несомненным успехом новой власти.

Однако именно по той причине, что в результате революции и последующей гражданской войны Россия лишилась квалифицированных кадров, неизбежны были ошибки и просчеты в экономике.

Главными противоречиями в годы нэпа являлось явное расхождение в экономической политике и политической системе России.

Именно в годы нэпа, когда с одной стороны в экономике происходили изменения направленные на “реабилитацию” товарно-денежных отношений и введение элементов свободной рыночной экономики, пусть даже и очень ограниченной и всецело находящейся под контролем государства, в то же самое время окончательно установилась большевистская монополия на власть.

Именно в годы нэпа большевики окончательно разделались со своими политическими противниками и к тому же именно в это время установилась жесткая структура внутри партии большевиков, фактически не допускающая образования фракций и иного “вольнодумства” в РКП (б). результатом этих противоречий явились и главные трудности эпохи нэпа. Как ни значительными были темпы развития экономики Советской России, лишь к 1926-1927 годам удалось достичь экономических показателей довоенных лет.

Политическая нестабильность, отсутствие гарантий частной собственности, слишком жесткий контроль со стороны государства над экономикой, наконец, откровенно враждебное отношение к “нэпманам” со стороны, как государства, так и со стороны значительной части нового общества привели к тому, что основной частный капитал пошел в основном в спекулятивные посреднические операции, но не в долгосрочные производственные проекты, которые были действительно необходимы экономике. По этой же причине не удалось достичь и значительного притока иностранного капитала, чему в немалой степени способствовала и внешнеэкономическая политика большевиков. Все эти факты наводят на мысль, что все-таки нэп был именно вынужденной мерой, к которой большевиков заставили прибегнуть чрезвычайные обстоятельства.

Развал экономики требовал решений, однако террор не был в состоянии решить проблемы, стоящие перед Россией. Пойти на полное снятие всех ограничений на пути свободной рыночной экономки большевики не могли - это означало бы слишком уж явный отказ от собственных позиций, а в конечном счете - потеря власти.

Свободная рыночная экономика подразумевает и свободное общество - и тогда конец власти большевиков.

Однако и ничего не делать тоже невозможно - страна находилась на грани голодной смерти.

Сохранение власти - вот цель, заставившая Ленина пересмотреть свои подходы к построению нового общества. Да, Ленин это и не скрывал: “Мы еще вернемся к террору”, - говорил он.

Последующие события убеждают в правильности такого подхода. К террору действительно вернулись, и вернулись надолго и всерьез. Так, что надеюсь, годы нэпа, действительно, были лучшими годами эпохи правления большевиков.

Государственное регулирование, Таможня, Налоги

Математика

Право

Гражданское право

Гражданское процессуальное право

Литература, Лингвистика

Искусство, Культура, Литература

Биология

География, Экономическая география

Экономическая теория, политэкономия, макроэкономика

Социология

Военное дело

Психология, Общение, Человек

Педагогика

Уголовное право

Микроэкономика, экономика предприятия, предпринимательство

Радиоэлектроника

Политология, Политистория

История отечественного государства и права

Маркетинг, товароведение, реклама

Пищевые продукты

История экономических учений

Охрана природы, Экология, Природопользование

Медицина

Здоровье

История государства и права зарубежных стран

Физика

Программирование, Базы данных

Философия

Теория систем управления

Сельское хозяйство

Ценные бумаги

Трудовое право

Культурология

Техника

Музыка

Криминалистика и криминология

Материаловедение

Историческая личность

Гражданская оборона

Международное право

Технология

Правоохранительные органы

Земельное право

Теория государства и права

Религия

Экономика и Финансы

История политических и правовых учений

Жилищное право

Астрономия

Финансовое право

Экскурсии и туризм

История

Искусство

Экономико-математическое моделирование

Бухгалтерский учет

Российское предпринимательское право

Химия

Банковское дело и кредитование

Металлургия

Иностранные языки

Менеджмент (Теория управления и организации)

Страховое право

Конституционное (государственное) право зарубежных стран

Программное обеспечение

Транспорт

Адвокатура

Нероссийское законодательство

Физкультура и Спорт

Геология

Международные экономические и валютно-кредитные отношения

Физкультура и Спорт, Здоровье

Административное право

Налоговое право

Космонавтика

Промышленность и Производство

Компьютеры, Программирование

Архитектура

Конституционное (государственное) право России

Компьютеры и периферийные устройства

Компьютерные сети

Уголовное и уголовно-исполнительное право

Муниципальное право России

Военная кафедра